[Ютака В.]

Упс. Я написал почти мелман О___о
Только это, по-моему, уже не школа и, черт возьми, уже не стеб. Вертайте меня назад, а.
В общем, предупреждения: никанон, гомосятина слэш, недоангст, автор любит Валар странною любовию.

- Гор! Что это такое?!
- Ась? – Гортхаур заглянул в комнату. – Штаны это, сам не видишь?
- Вижу, что штаны! – Курумо гневно потряс несчастным предметом одежды.

- Гор! Что это такое?!
- Ась? – Гортхаур заглянул в комнату. – Штаны это, сам не видишь?
- Вижу, что штаны! – Курумо гневно потряс несчастным предметом одежды. – Ты мне в них с мылом влезать прикажешь или как?
- Я на свой размер выбирал, - обиделся Гор, - Не льсти себе, на твоей тощей заднице и такие мешком висеть будут…
- Если бы, - обиженно хмыкнул Курумо, показательно влезая в сильно зауженные клетчатые брюки, которые, если бы не застежка, спокойно сошли бы за женские. – Они ж на мне как, простите, трико на акробате! У меня, конечно, и так с тобой по жизни цирк с конями, но лишний раз себе об этом напоминать я как-то не хочу.
- Ты еще скажи, что они расцветки клоунской! – возмутился Гор. – Да тебе все, что не мышиных оттенков – слишком яркое или слишком светлое! Я для него, для родного брата на последние деньги покупаю штаны, и где хотя бы спасибо?! Нет, сразу начинаются придирки и претензии!
- Если бы кто-то не брызнул мне на брюки кислотой на первой же лабораторной, не было бы вообще никаких претензий, - ворчливо заметил Курумо, безуспешно стараясь подтянуть штаны как-нибудь так, чтобы они не столь тесно облегали пятую точку и худые ноги. - Стоп, как последние? У нас там еще на неделю с лихвой хватало.
Гор покрутил в руке недоеденный бутерброд, придумывая оправдание.
- Ну это… в смысле свои последние, - уклончиво ответил он и тут же перешел в контратаку. – А чего сам тогда не пошел? Нашел бы какой-нибудь секонд-хенд попыльнее и позаброшеннее, там шмот как раз в твоем вкусе! Я тут стараюсь, чтобы любимый единственный братик не напоминал побитую нафталином моль, а что в ответ? Вот чтоб я еще раз что-нибудь тебе покупал! – гордо заявил он, разворачиваясь и выходя из комнаты. – Я пошел, буду поздно.
- Ключи возьми! – крикнул вслед брату Курумо. – Чтоб я еще раз что-нибудь у тебя просил… - добавил он, когда дверь за братом захлопнулась. Тяжело вздохнув, подросток подошел к зеркалу, заранее скептически прищурясь.
Отражение в зеркале неожиданно выглядело не так уж плохо: сидели брюки как влитые, при этом были достаточно светлыми, чтобы худые курумовские ноги не напоминали в них конечности аиста или цапли. И все равно, выходить из дома в обтягивающих пятую точку и ноги штанах Курумо не хотелось.
«Пятиклашки засмеют, - с тоской подумал юноша, присаживаясь на диван. – И это я об одноклассниках еще молчу и о Мелькоре – обязательно же привяжется, гад. Вечно он ко мне привязывается, а у директора вообще чуть ли не на голове сидит».
От мысли о директоре у Курумо почему-то потеплело на душе. Предыдущие девять лет пересекались они разве что на школьных линейках, когда все ограничивалось вручением грамоты и с недавних пор рукопожатием. И вот позавчера… Курумо поймал себя на том, что он с рассеянной улыбкой проводит пальцами по щеке, там, где ее коснулась рука директора.
- Что за хрень?! – вслух спросил Курумо, резко отдернув руку. – Что это значит?
Ничего это не значит, попытался убедить себя мальчик, совершенно ничего, и вообще… он все-таки мужчина. Нет, только этого ему не хватало! Нетрадиционная орентация - прекрасное дополнение ко всем его немыслимым достоинствам, с сарказмом подумал Курумо.
«Может, это не так? Может, пройдет? – носилось у него в голове. – Это же так… неестественно». Курумо со всем возможным презрением к себе представил, как целует директора школы взасос. Представилось неожиданно ясно и четко, да так, что внизу живота стало горячо, а ткань облегающих брюк слегка натянулась.
«Быть не может, - с легкой паникой подумал подросток, запустив пальцы в волосы и метаясь туда-сюда по комнате. – Но это же так… ерунда, фантазии. Надо проверить более надежным способом». И в этот момент в голову Курумо пришла идея. Он взглянул на себя в зеркало еще раз. Да, бритва его щек еще не касалась за ненадобностью, но сжатые губы и серьезные глаза под блестящими стеклами делали его взрослее на вид, роста он не то, чтобы высокого, но не ниже среднего точно. Немного уверенности в движениях, и никто не опознает в нем старшеклассника хотя бы первые полчаса, а там – по обстоятельствам.
Поражаясь собственной бесшабашности, Курумо углубился в гардероб брата, тщательно скрывавшего от «пацанов» свою странную для юноши тягу к новой одежде, что не мешало ему являть домой с обновкой раз в пару недель. «Все равно эти штаны больше никуда не наденешь», - подумал он, смотрясь в зеркало через полчаса – «Блин, губы накрасить – совсем как девчонка буду. Ну да ладно, на то и расчет…»
Еще через полчаса модно одетый, но немного неуверенно держащийся юноша подошел к клубу «Лиловый павлин», любезно подсказанному ему гуглом и поморщившейся при упоминании названия пожилой дамой.

- Мэл! Что это значит?!
- Что? – лениво переспросил Мелькор. – Утюг выключил, на место убрал, а столу все равно ничего не сделается. Если ты об этом, конечно.
- Какой утюг?! – возмущенно воскликнул Манве, растягивая узел галстука. – Ты вообще понимаешь, что творишь?
- Что я творю? – недоуменно моргнул Мелькор. – А, ну да, извини, ну покурил в комнате, так на балконе у тебя такой ветер, что зажигалку задувает. Но я же проветрил?
- При чем тут окно? – почти взвыл Манве, доведенный непонятливостью брата. – Объясни, на кой черт ты обжимаешься с учениками прямо посреди школьного двора средь бела дня! Тебе не стыдно?
- А, ты о Горе? – Мелькор присел на подоконник и скрестил руки на груди. – Во-первых, кроме него, я ни с кем не обжимался, во-вторых, он сам попросил, в-третьих, ты ревнуешь, что ли?
- При чем тут ревную? – Манве провел по лицу ладонью, опускаясь на диван. – Ты не понимаешь, что ли? Он ребёнок еще, ре-бё-нок! Несовершеннолетний! Школьник! А ты со своим… боевым либидо к нему пристаешь! Эру, ну за что мне в братья секс-машина досталась?
- А то ты против, - фыркнул Мелькор, пожав плечами. – И вообще, он сам подошел и попросил, что мне, оставлять его терзаться в одиночестве?
Манве шумно выдохнул, собирая остатки самообладания.
- Мелько, - умоляюще произнес он. – Ты что, не понимаешь, что иметь близкие отношения с учеником – неэтично, что это преступление, что это угроза тебе, мне и вообще всей школе, наконец? Тем более, это мальчик…
- Ну и чудно, что мальчик, - весело заявил Мелькор. – Значит, не залетит в случае чего, а залетит – сам женюсь, ты что, такие деньги упускать?
- К… как? – Манве подскочил. – Ты что, уже?.. Мелькор, ты совсем с ума сошел детей совращать?
- Ну почему сразу совращать? – вкрадчиво протянул Мелькор, отлипая от подоконника и неторопливо подходя к дивану. – Поверь, он сам был не против. Он был весьма неплох, надо сказать, - он облокотился о белую спинку дивана и наклонился к самому уху брата, - неплох и приятен. Хотя где тебе понять, мой высокоморальный озабоченный братец? На такую развратную зануду ни у кого, кроме меня пока еще не вставало, вот ты и цепляешься за меня, прикрываясь моралью. Ты б хоть так явно не ревновал…
- У тебя вообще встает на все, что шевелится! – возмутился Манве, резко вставая.
- Вот и я о том же, - мурлыкнул Мелькор,, присаживаясь на подлокотник. – Ты слишком ангелоподобен видом и повадками, чтоб кто-то тобой прельстился. А у меня встает на тебя в порядке общей очереди, и ты это знаешь, иначе не позволял бы мне так много…
- Ну знаешь! – Манве ощутил горячее желание стукнуть кулаком по столу. – Твои пассии-на одну-ночь, которых ты привозишь ко мне посреди ночи, я еще терпел, кучу твоих бывших я еще готов терпеть, но дети! Этого я тебе не позволю.
- И как ты запретишь мне делать то, что я хочу? – ехидно поинтересовался Мелькор, небрежно откидывая за плечо длинную черную прядь. Уволишь? Не смеши. Отлучишь от койки? Тем более не смеши, - он неспешно поднялся. - Я слишком нужен тебе, дорогой братик, что на работе, что в спальне, поэтому извини – я пошел, хочу провести этот вечер с пользой, а ты посиди дома и остынь. На ночь можешь не ждать – возможно, я найду с кем переночевать… Не забудь почистить зубы перед сном, - добавил он уже стоя в дверях.
Манве опустился на диван. Было, с одной стороны, стыдно за то, что накричал на брата, с другой – ему еще было что сказать зарвавшемуся Мелькору, но тот ни разу в жизни не давал ему договорить, красиво удаляясь либо без долгих разговоров прижимая Манве к любой горизонтальной поверхности.
- Не встанет ни у кого, да? – прошипел Манве. – Ну и ладно.
Он подошел к бару, неуверенно провел пальцем вдоль батареи бутылок, выбрал одну, плеснул в стоящий бокал – явно братец освежался – светло-коричневой жидкости, принюхался, чуть поморщившись от крепкого запаха, и залпом выпил.
- Не встанет, значит, - фыркнул он, чувствуя, как в желудке теплеет. – Самый незаменимый, да, Мэл? Обойдешься…
Он вышел из дома, на ходу надевая пиджак, и направился по неплохо известному ему по дням бурной юности, когда Мелькор хвастался хрупким белокурым братишкой, как диковинкой, перед всеми знакомыми, маршруту. Когда через полтора часа он вошел в уже заполненный шумный зал «Лилового павлина», он был уже готов на самые неожиданные знакомства…

@темы: тварьчества