респектабельная магия крови
Слабое место брата в том, что он не умеет скрывать своих чувств, мое слабое место - в том, что я не умею их показывать.
То, чего я более всего боюсь - это оказаться в неловком положении в связи со своими эмоциями. Сейчас я понимаю, что открыт более, чем когда-либо, и это меня настораживает. Брат в смятении: он видел отца и лорда Манве в довольно двусмысленном положении, и это его расстраивает, причем расстраивает именно положение. В такие моменты я одновременно боюсь за него: однажды его чувствительность сыграет с ним злую шутку - и испытываю необычайный прилив нежности, желания защитить. Мне стоит больших усилий удержаться от желания заключить его в объятия и не отпускать, защитить это легко уязвимое дитя. Но тут придется остановить поток желаний, пока не стало слишком поздно.
Тебе стоит помнить о том, что ты должен, Курумо-Морхэллен. И в твое должен никак не входят признания перед братом, хотя бы потому что он брат. К тому же в этих землях каждый мой шаг понимается как дурное предзнаменование, а это значит, что обнаружь я прилюдно самое невинное чувство к Ортхэннеру, и оно окажется неожиданно для меня гнусным пороком. Что уж говорить о желаниях менее невинных.
И тем не менее, я знаю, что порознь мы долго не протянем. Ни он, ни я не умеем завязывать дружбу с кем бы то ни было еще (исключение - старина Олорин, но он, по-моему, дружит даже с паукообразными тварями, сидящими где-то к югу от Валинора), я не умею доверять никому, кроме него и себя, он не умеет доверять никому кроме меня и отца... то есть, отца и меня. А так как мы говорим ему вещи прямо противоположные... Мне жаль его, когда он мечется между нами, безгранично веря отцу, но чувствуя, что и мои слова не лишены основания. Наверное, мне стоит молчать и соглашаться... хотя бы ради него. говоря о подслушанном у кого-то из местных сравнении с пламенем и льдом (думаю, ясно кто есть кто): огонь легко гаснет, если плеснуть на него водой или он исчерпает горючий материал, но нужны колоссальные силы, чтобы разбить и очень много времени, чтобы растопить толщу льда. Я не хочу однажды заглянуть в глаза братишке и увидеть там пепел.
Как распутывать этот клубок, а, Курумо?
Такого-то мартобря сякого-то года.
То, чего я более всего боюсь - это оказаться в неловком положении в связи со своими эмоциями. Сейчас я понимаю, что открыт более, чем когда-либо, и это меня настораживает. Брат в смятении: он видел отца и лорда Манве в довольно двусмысленном положении, и это его расстраивает, причем расстраивает именно положение. В такие моменты я одновременно боюсь за него: однажды его чувствительность сыграет с ним злую шутку - и испытываю необычайный прилив нежности, желания защитить. Мне стоит больших усилий удержаться от желания заключить его в объятия и не отпускать, защитить это легко уязвимое дитя. Но тут придется остановить поток желаний, пока не стало слишком поздно.
Тебе стоит помнить о том, что ты должен, Курумо-Морхэллен. И в твое должен никак не входят признания перед братом, хотя бы потому что он брат. К тому же в этих землях каждый мой шаг понимается как дурное предзнаменование, а это значит, что обнаружь я прилюдно самое невинное чувство к Ортхэннеру, и оно окажется неожиданно для меня гнусным пороком. Что уж говорить о желаниях менее невинных.
И тем не менее, я знаю, что порознь мы долго не протянем. Ни он, ни я не умеем завязывать дружбу с кем бы то ни было еще (исключение - старина Олорин, но он, по-моему, дружит даже с паукообразными тварями, сидящими где-то к югу от Валинора), я не умею доверять никому, кроме него и себя, он не умеет доверять никому кроме меня и отца... то есть, отца и меня. А так как мы говорим ему вещи прямо противоположные... Мне жаль его, когда он мечется между нами, безгранично веря отцу, но чувствуя, что и мои слова не лишены основания. Наверное, мне стоит молчать и соглашаться... хотя бы ради него. говоря о подслушанном у кого-то из местных сравнении с пламенем и льдом (думаю, ясно кто есть кто): огонь легко гаснет, если плеснуть на него водой или он исчерпает горючий материал, но нужны колоссальные силы, чтобы разбить и очень много времени, чтобы растопить толщу льда. Я не хочу однажды заглянуть в глаза братишке и увидеть там пепел.
Как распутывать этот клубок, а, Курумо?
Такого-то мартобря сякого-то года.
Вот оно как, ты не меня боишься, а отцовского гнева. Он последует в любом случае, так что не лучше ли закончить, раз уж начали? *погладил Ортхэннера по бедру*