[Ютака В.]

Отличная пьеса, отлично продлевает жизнь.
Блин, я это почитал и лютобешено хочу упртых бантайных посиделок.

Пишет  lesmis fest anon:

28.07.2013 в 01:22

Осторожно! Пьеса!

"Prison. Construisez votre amour!"

Фарс в двух с половиной действиях

Действующие и не очень лица:

Инспектор Жавер - местное правосудие, любитель странных шляп
Жан Вальжан - мсье Фошлеван. В свое время украл батон нарезного, испугался и сменил имя
Козетта - приемная дочь ЖВЖ
Анжольрас - предводитель политического кружка, местное Б-жество (предположительно Аполлон)
Его девять муз (они же лезами):
Курфейрак - шило в заднице
Комбеферр - мистер Сдержанность
Прувер - негей; покровитель лирической поэзии
Жоли - паникер, любитель медицинской энциклопедии за едой
Боссюэ - человек-удача
Мюзикетта - человек, благодаря которому Жоли и Боссюэ не считаются геями, хоть и спят вместе
Баорель - человек, который имеет тесную связь с борделями и газелями
Мариус Понмерси - молодой революционер, трепетная лань (но не газель, не путать!)
Грантер - главный почитатель Б-жества. Скептик, циник, алкоголик
Эпонина - девушка с богатым воображением и криминальным прошлым

Монпарнасс
Полицейские
Справедливость


Действие первое

Зрителям видна одна камера целиком и половины двух соседних. В каждой камере пара узких нар, почти все пустуют, лишь в левой молодой человек в черном.

Входит Жавер, полицейские и подгоняемые ими "Друзья азбуки". Они шумят, возмущаются и улюлюкают. Слышатся крики "Полицейский произвол!", "Они первые начали!" и "Время тусовать!".
Инспектор Жавер отпирает центральную камеру, задержанных вталкивают в нее.

Жавер: Вы задержаны в связи с нарушением общественного порядка в... (сверяется с протоколом) двадцать четвертый раз за последний год.
Анжольрас (пылко): Да хоть в двадцать четыре тысячи шестьсот первый! Это несправедливо! Вы нарушаете наши права!
Жавер (невозмутимо, под продолжающиеся речи Анжольраса): Вы можете хранить молчание, все сказанное вами может быть использовано против вас. Вы будете...
Комбеферр (подстраиваясь под интонации Жавера): ...задержаны до судебного разбирательства. Питание трехразовое, неподобающее поведение во время предварительного заключения будет учтено в случае проявления такового.
Анжольрас, Мариус и Курфейрак: Vive la France! Vive la France!
Жавер (отпирая камеру): Ах да, не заметил вас. Мадмуазель Фошлеван, вы на выход.
Козетта (топает ногой): Это несправедливо! Я тоже участвовала в митинге!
Жавер: Я буду вынужден позвонить вашему отцу. Эти люди дурно влияют на вас.

Жавер удаляется, за сценой раздаются приглушенные звуки разговора по телефону. Двое полицейских выводят Козетту из камеры и сажают в приемной.
Мариус стоит, прильнув к решетке и тоскливо глядит на нее.

Курфейрак (довольно потирая руки): Так, гражданскую позицию выразили, теперь можно и пожить для себя.
Анжольрас (с упреком): Курф! Что за ребячество! Тебе стоит пересмотреть приоритеты.

Грантер из угла камеры любуется на Анжольраса, укоряющего друзей. Его лицо драматично подсвечивают лучи солнца из маленького зарешеченного окна.

Курфейрак (прищурившись): То есть, тебе не наливать? (Достает из внутреннего кармана куртки бутылку под возмущенные возгласы Анжольраса и одобрительные - всех остальных).
Жоли (подозрительно): Что там?
Курфейрак: Это для дезинфекции.
Мюзикетта (мечтательно, полулежа на Боссюэ): Бейлиз?
Курфейрак: Обижаете, мадмуазель. Чистый этиловый спирт. Крепче только солью из ружья в задницу.

Курфейрак подходит к Комбеферру и лезет куда-то к нему под одежду. Кое-кто присвистывает.

Комбеферр (невозмутимо): Это не то, что вы подумали.
Мариус (с облегчением): Так вы не?..
Комбеферр (с улыбкой сфинкса на губах): Не волнуйся, гетеросексуальный мальчик. То, о чем вы подумали, будет пару литров спустя.
Мариус (взволнованно): Везде геи!
Прувер (яростно): Я не гей!
Курфейрак: Это ты Монпарнассу рассказывай.
Монпарнасс (из соседней камеры, громко): Можешь не ломаться, я тебя спящего голым в моей кровати сфотографировал и в инстаграмм кинул.
Прувер (мрачно): Сука.

Все ошарашенно глядят на Прувера. Тот пожимает плечами и невозмутимо поправляет цветочек в волосах.

Монпарнасс (радостно): Dirty talk?
Прувер: Дома поговорим. Через пятнадцать суток.

Прувер что-то быстро черкает на обрывке бумажки и просит Козетту передать в соседнюю камеру.
Курфейрак, наконец, отпускает Комбеферра, выудив у того из-под одежды еще бутылку и пакет сока.

Анжольрас (Комбеферру): И ты, Брут!
Комбеферр (пожимая плечами): Никто не идеален.
Грантер (с вызовом): И даже я. (Достает еще одну бутылку)
Баорель: Да с тобой-то все ясно.

Грантер глядит на друзей с обидой и откупоривает бутылку. Делает глоток чистого, не разбавленного соком спирта. По щеке скатывается идеально одинокая слеза боли.

Курфейрак (Пруверу): Давай, последний поэт деревни. Доставай.

Прувер рассеянно распахивает жилет и демонстрирует расползшееся по рубашке красно-бурое пятно.

Мюзикетта (взволнованно): Ранен?
Монпарнасс (с надеждой, из соседней камеры): Смертельно?
Курфейрак: Понятно, томатного сока у нас не осталась. Господа, как вы относитесь к семидесятипроцентной разведенке?

Поднимается одобрительный гул. Только Анжольрас стоит молча, драматично глядя в зарешеченное окошко.
Грантер рассеянно пьет спирт, глядя на него, и, кажется, в закуске не нуждается - пожирает свое божество глазами.

Эпонина (громко): Я слышу голоса!
Жоли (встревоженно): Это плохой знак, ты же еще не начинала пить.
Эпонина: Это Жавер!

Все поспешно прячут бутылки за спину тесно сидящих в углу Мюзикетты, Жоли и Боссюэ.
Входят Жавер и Жан Вальжан.
Все устраиваются поудобнее и приготавливаются смотреть: Курфейрак облокачивается о Комбеферра, Эпонина пытается ненавязчиво усесться рядом с Мариусом, Грантер пытается глядеть одновременно и на Анжольраса, и на вошедших.


Действие второе.

Жан Вальжан: Козетта! (Бросается к ней) Как ты, девочка моя?
Козетта (со вселенским терпением на лице): Я жива, papá.
Жан Вальжан (сурово косясь на Жавера): С тобой плохо обращались? Угрожали? Силой затащили на митинг? Заставляли делать что-то противозаконное? Предлагали наркотики? Секс?

Уши Мариуса и Козетты синхронно становятся красными.

Козетта (надрывно): Papá, я уже взрослая, и это дискриминация: я имею такое же право быть за решеткой, как и остальные! (К Жаверу) То, что вы бегаете за моим отцом, еще не повод оберегать меня.

Жавер делает страшные глаза в ее сторону, умоляя заткнуться.

Жан Вальжан: Что? О чем ты, дитя мое?
Козетта (устало): Papá, разуй глаза. Посмотри на мсье инспектора. Как он смотрит на тебя.
Жавер (поспешно): Знаете, мсье Фошлеван, девочка и правда виновата не меньше остальных. (Заталкивает торжествующую Козетту в камеру, та бросается в объятия Мариуса)

Жан Вальжан задумчиво глядит на Жавера. Затем на Козетту. Снова на Жавера. Пожимает плечами.
Все на сцене, кроме него, устало прикладывают руки ко лбам.

Эпонина: Смотрите-ка, а у Грантера, оказывается, не совсем все потеряно.
Комбеферр (Козетте): Твое счастье, что ты приемная. С такими генами ты могла бы с Мариусом в тормознутости посоревноваться.
Мариус (с задержкой в пару секунд): Что?..

Козетта ласково гладит того по голове.

Курфейрак: Ладно вам гиенить, пожалейте бедного инспектора. Когда он впервые задержал нас два года назад, их отношения уже так и выглядели.
Прувер: Козетта, твой отец не гомофоб?
Козетта: Я бы даже сказала, Жаверофил. Просто он... живет в своем темпе.
Курфейрак: Ребята, давайте коронное!
Все (растерянно, один Анжольрас с положенным пылом): Do you hear the people sing?..
Курфейрак: Нет, не это, давайте другое, для мирного времени.
Все (радостно): Трахни его!

Немая сцена.
Жан Вальжан выходит, вытаскивая Жавера за рукав мундира под общее улюлюканье.

Козетта (мечтательно): всегда хотела иметь полноценную семью.

Все поздравляют Козетту, снова достают бутылки.

Эпонина (настойчиво, будто намекая на что-то): Может, тогда разрешим все проблемы, которые назрели в отношениях в нашем коллективе? (Выразительно глядит на Мариуса и Козетту)
Мариус (радостно): Точно! Эй вы! (указывает на сидящих в противоположных углах Грантера и Анжольраса) Вы последние остались.

Эпонина мрачно глядит на зрителей. Тихонько звучит On my own forever alone

Грантер (самым честным голосом, пытаясь забиться в угол камеры): А что мы? Анжольрас, о чем это они?
Анжольрас (раздраженно, обращаясь к остальным и отворачиваясь от окошка): Да понял я, понял. (Решительно подходит к уползающему Грантеру, по дороге отнимая у Курфа бутылку и отхлебывая для храбрости).
Мюзикетта (нерешительно): Горько?..
Грантер (мямлит): Постой, не торопи события.

Слышится ропот большей части лезами и крики о том, что они уже года полтора эстонят.

Грантер (поспешно): Нам здесь еще потом четырнадцать суток чем-то развлекаться.
Анжольрас (вздыхает): Ты прав. Мы все здесь из-за моих промахов, так что я должен заботиться о своих людях и их досуге. Поэтому объяснение у нас с тобой будет долгое и показательное.

Все устраиваются поудобнее и включают камеры на телефонах.

Занавес.

Бонус (оно же действие два с половиной):

Голос номер один, приглушенный занавесом: Слушайте, а у нас что, ни у кого нет богатого родственничка, который бы заплатил за нас?
Голос номер два: ...нет?
Голос номер три: Обычно все это заканчивается внезапным счастливым освобождением, и оно часто мешает выяснению отношений, которое назревало уже долгое время. А так как даже Анжольрас с Грантером разобрались...
Голос номер один (или четыре?..): ...то без шансов. (Тяжелый вздох). Ладно, Курф, наливай, все равно этой ночью Жавера не будет, чтобы нас спалить.
Голос номер пять, возмущенный: Эй, идиоты революционные, мне тоже в мою камеру передайте.
Голос номер шесть: Может, тебе еще и Прувера передать?

Все тихонько запевают Drink with me и запивают. Слышится звон бутылок.

[Для лучшего эффекта актерам рекомендуется выходить на поклон через четырнадцать суток]

URL комментария

@темы: мертвые французские мальчики